Почти пять лет прошло с момента принятия первой редакции Федерального закона № 152-ФЗ «О персональных данных», а споры вокруг этого документа не думают утихать и по сей день. Тематике защиты персональных данных (ПДн) сейчас посвящена не одна сотня интернет-ресурсов, разномастные эксперты за пять лет понаписали кучу пропагандистских, научно-практических и юридически-философских статей, учебные организации предлагают всевозможные курсы повышения квалификации (чуть ли не пятую их версию), а системные интеграторы, от мала до велика, наперебой предлагают свои услуги организациям — операторам ПДн по приведению последних в соответствие с 152-ФЗ.
От темы не отстают и регуляторы — органы государственной власти, наделенные правом государственного контроля и надзора в сфере персональных данных: Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор), Федеральная служба по техническому и экспортному контролю (ФСТЭК) и Федеральная служба безопасности (ФСБ). Представители этих служб с большим желанием (в последнее время) участвуют в различных семинарах и конференциях, посвященных проблематике обработки ПДн, а операторы охотно идут на мероприятия с их участием.
Однако если почитать специализированные интернет-форумы, где профессиональное сообщество обсуждает похожие мероприятия, прошедшие в разных регионах нашей необъятной Родины, и анализирует ответы представителей территориальных управлений — регуляторов на наболевшие «операторские» вопросы, становится понятно, что, как говорится, ничего не понятно. Один и тот же вопрос, одинаково сформулированный и заданный представителю регулятора в Архангельске и, например, в Воронеже, может породить два совершенно противоположных по смыслу и содержанию ответа, и для каждого из вариантов каждый отвечающий находит свое обоснование, нередко основанное исключительно на его собственном понимании обсуждаемой предметной области. Наиболее суровые. баталии. идут вокруг требований по технической защите информационныхсистем персональных данных (ИСПДн) — наиболее затратной части комплекса мероприятий, который необходимо выполнить оператору в соответствии с законодательством. Именно поэтому основной удар приходится на подзаконные акты, разработанные в целях уточнения требований закона № 152-ФЗ, постановления Правительства РФ и нормативные документы регуляторов. Об основных проблемах в области технической защиты ИСПДн, о существовании принципиальной возможности их решения и о том, чего ожидать операторам в ближайшем будущем, и пойдет речь.
Неавтоматизированная обработка в ИСПДн
Специалисты в области защиты ПДн, прочитав этот заголовок, очевидно, подумают: как такое возможно — не профан ли автор? Что ж, разубеждать не буду — дочитайте до конца и вы все поймете, а я приведу пример из жизни. В одном городе, в маленькой бюджетной организации был отдел подготовки договоров. Раньше гражданину, пришедшему заключить договор, сотрудник отдела давал чистый бланк, ручку и предлагал вписать
ФИО и паспортные данные самостоятельно. Граждане писали невпопад, неразборчивым почерком, сотрудники заставляли их переписывать по нескольку раз, граждан это очень нервировало, они жаловались руководителю организации, и, когда чаша терпения была переполнена, на столах у сотрудников договорного отдела появились дохленькие ЭВМ и один на всех принтер. Схема работы изменилась: теперь гражданам не нужно было самостоятельно заполнять бланки — за них все делали сотрудники отдела.
Но вот незадача: в организацию нагрянула проверка регулятора. И вроде бы все хорошо: в организации были разработаны организационно-распорядительные документы и реализованы меры в соответствии с постановлением Правительства РФ № 687 (неавтоматизированная обработка), но ЭВМ с принтером были признаны регулятором как ИСПДн, а это означает, что ее необходимо классифицировать и защищать в соответствии с постановлением Правительства РФ № 781 (автоматизированная обработка). Руководитель организации, почитав интернет-форумы, стал возражать, ссылаясь на то, что у его коллег из других регионов ЭВМ, используемые в качестве пишущей машинки, не признавались ИСПДн, на что представители регуляторов развели руками: наше мнение — есть компьютер, значит, обработка автоматизированная, не согласны — оспаривайте
предписание в суде.
Давайте попробуем разобраться в этой ситуации и понять, откуда ноги растут.. Как известно, законом № 152-ФЗ регулируются отношения, связанные с обработкой ПДн, осуществляемой с использованием средств автоматизации или без использования таких средств, если обработка ПДн без использования таких средств соответствует характеру действий (операций), совершаемых с ПДн с использованием средств автоматизации. Не будем углубляться в смысловой анализ этого выражения, а лучше вспомним, что такое ИСПДн: это согласно закону № 152-ФЗ информационная
система, представляющая собой совокупность ПДн, содержащихся в базе данных, а также информационных технологий и технических средств, позволяющих осуществлять обработку таких ПДн с использованием средств автоматизации или без использования таких средств. Итак, это все-таки совокупность ПДн, содержащихся в базе данных, и это ключевой момент. Единственное законодательное определение базы данных встречается в Гражданском кодексе РФ: базой данных является представленная в объективной форме совокупность самостоятельных материалов
(статей, расчетов, нормативных актов, судебных решений и иных подобных материалов), систематизированных таким образом, чтобы эти материалы могли быть найдены и обработаны с помощью электронной вычислительной машины (ЭВМ). Возникает вопрос: если ИСПДн, база данных и ЭВМ —понятия неразделимые, то как можно обрабатывать ПДн в ИСПДн (базе данных) без использования средств автоматизации? Ответа на него, увы, нет. В приведенном примере руководитель организации, доказывая свою правоту, ссылался на постановление правительства № 687. В утвержденном им Положении сказано, что обработка ПДн, содержащихся в ИСПДн либо извлеченных из такой системы, считается осуществленной без использования средств автоматизации (неавтоматизированной), если такие действия с ПДн, как использование, уточнение, распространение, уничтожение в отношении каждого из субъектов, осуществляются при непосредственном участии человека, а обработка ПДн не может быть признана осуществляемой с использованием средств автоматизации только на том основании, что персональные данные содержатся в информационной системе персональных данных либо были извлечены из нее.
Регуляторы настаивали на том, что ЭВМ — это средство автоматизации, а использование ЭВМ для обработки ПДн подпадает под постановление Правительства РФ № 781, которое устанавливает требования к обеспечению безопасности ПДн при их обработке в ИСПДн, представляющих собой совокупность ПДн, содержащихся в базах данных, а также информационных технологий и технических средств, позволяющих осуществлять обработку таких ПДн с использованием средств автоматизации.
Доводы руководителя организации о том, что необходимое условие для автоматизированной обработки (база данных) в его организации отсутствует (данные в ЭВМ не сохранялись) и уж тем более не используется «исключительно автоматизированная обработка», действия на регуляторов не возымели, а, порывшись в судебной практике, руководитель отыскал два совершенно противоположных решения суда и понял, что правда все-таки бывает не одна.
Чем же все-таки отличается обработка «с использованием средств автоматизации» и «без их использования (неавтоматизированная)»? Как определить, является ли ЭВМ на рабочем месте ИСПДн и под действие какого документа она подпадает? Очевидно, первым главным критерием для автоматизированной обработки является наличие базы данных ПДн, хранящейся в ЭВМ или на съемном носителе (здесь ЭВМ становится ИСПДн на период подключения носителя и работы с данными). При этом в качестве упорядоченной совокупности может выступать как файл базы данных, так и электронная таблица или даже несколько текстовых документов. В последнем случае все определяют цели, с которыми эти файлы размещаются в ЭВМ: если целью является поиск и обработка данных среди массива — обработка автоматизированная, если нет — тогда и хранить эти данные смысла не имеет.
Вторым главным критерием для определения вида обработки является наличие автоматизации при обработке ПДн. Если данные после внесения в ЭВМ подвергаются автоматизированной обработке (например, производится расчет средней величины в электронной таблице по заранее запрограммированной формуле), то такая обработка считается автоматизированной. Если же ЭВМ используется исключительно в качестве. пишущей машинки. без сохранения введенных данных в массиве (что в наше время до сих пор не редкость), такая обработка является неавтоматизированной и вы, как оператор, можете смело отстаивать свои права в суде.
Классификация специальных ИСПДн
Подавляющее большинство ИСПДн, классифицированных операторами, имеют обозначения, состоящие из русской буквы К и цифры, следующей за ней. Обозначение К расшифровывается как класс, а цифра соответствует номеру этого класса: чем выше номер, тем существеннее потенциальный ущерб гражданам, чьи ПДн обрабатываются в этой ИСПДн. Именно так нас учит документ под сленговым названием приказ трех, определяющий порядок проведения классификации ИСПДн. При ближайшем рассмотрении этого документа выясняется, что такая закономерность для класса и ущерба присутствует только на первый взгляд.
В качестве наглядного примера предлагаю классифицировать некую гипотетическую ИСПДн, назначение которой — обработка ПДн сотрудников большого, территориально распределенного учреждения. Поскольку мы легких путей неищем, пусть эта ИСПДн будет огромной: она обрабатывает большое количество записей (свыше 100 тыс.), территориально распределена по всей России и обрабатывает персональные данные 2-й категории, т. е. позволяющие идентифицировать субъекта персональных данных и получить о нем дополнительную информацию. Спецкатегории в нашей ИСПДн не обрабатываются: не зря эти ПДн в законе № 152-ФЗ вынесены в отдельный раздел — они напрямую пересекаются с Конституцией РФ, дающей право на тайну частной жизни, поэтому их наличие автоматически переводит любую систему в класс К1. Первое, что нам необходимо сделать согласно. приказу трех, — собрать исходные данные об ИСПДн. К их числу относятся:
1. Категория обрабатываемых в информационной системе персональных данных Хпд = 2.
2. Объем обрабатываемых персональных данных (количество субъектов персональных данных, персональные данные которых обрабатываются в информационной системе) Хнпд = 1.
3. Структура информационной системы —распределенная.
4. Наличие подключений информационной системы к сетям связи общего пользования и (или) сетям международного информационного обмена — есть.
5. Режим обработки персональных данных —многопользовательский.
6. Режим разграничения прав доступа пользователей информационной системы — с разграничением прав доступа.
7. Местонахождение технических средств информационной системы — в пределах РоссийскойФедерации.
Кроме того, для нашей ИСПДн помимо конфиденциальности необходимо обеспечить и другие характеристики безопасности, например целостность и доступность, а значит, наша ИСПДн носит гордое название специальная. Вроде все характеристики собраны — давайте посмотрим, ради чего мы потратили свое время.
Приказ предполагает классификацию ИСПДн на основе оценки возможного ущерба субъектам ПДн, чьи данные в ней обрабатываются: чем выше возможный ущерб, тем выше класс и соответственно тем выше должны предъявляться требования к технической защите. Пункт 14 приказа говорит о четырех классах: это отсутствие негативных последствий (4-й класс), незначительные негативные последствия (3-й класс), негативные последствия (2-й класс) и значительные негативные последствия (1-й класс). Присвоение того или иного класса ИСПДн согласно тому же пунктуосуществляется по результатам анализа исходных данных. Что ж, подход вполне справедливый.
Однако внимательное прочтение п. 14 приказа повергает в некоторое смятение: оказывается, такая классификация предусмотрена для типовых ИСПДн. Дословно: По результатам анализа исходных данных типовой информационной системе присваивается один из следующих классов... — и дальше идет перечисление. Стоп, но у нас же специальная ИСПДн исходя из буквы закона (приказ зарегистрирован в Минюсте и, стало быть, имеет юридическую силу), п. 14 ее не касается, и значит, должна быть какая-то другая классификация? Еще в более глубокое смятение повергает п. 15, фактически нивелирующий глубокий смысл п. 14 относительно анализа исходных данных. Пресловутая табличка, которая позволяет оценить класс типовой ИСПДн, фактически оперирует всего двумя ее характеристиками — Хпд и Хпнд. Об остальных исходных данных ИСПДн можно просто забыть! Позвольте, но зачем же тогда мы их собирали? Будь наша ИСПДн типовой, то согласно этой. табличке она попала бы в К1, однако наша ИСПДн специальная, и табличку эту, равно как и весь п. 15, мы можем просто не принимать во внимание. Что же делать?
Ответ на эти два вопроса кроется в п. 16, который согласно букве закона, заложенной в алгоритме классификации, нужно смотреть после п. 13 (невзирая на пп. 14 и 15), который говорит нам о том, что класс специальной ИСПДн определяется на основании исходных данных, собранных в соответствии с данным приказом, и на основе модели угроз безопасности ПДн в соответствии с методическими документами, разрабатываемыми согласно п. 2 постановления правительства № 781 — а это не что иное, как Базовая модель угроз и Методика определения актуальных угроз ФСТЭК России. Поэтому, проанализировав исходные данные, состав обрабатываемых ПДн, определив структуру ИСПДн и технологические процессы, мы можем прийти к обоснованному выводу, что негативные последствия может вызвать нарушение целостности и доступности сведений отабельном учете и финансовой информации, так как это приведет к несвоевременной (неполной, неправильной) выплате заработной платы субъекту. Реализация всех остальных угроз (включая нарушение конфиденциальности) приведет к незначительным негативным последствиям, потому как приняты (или буду т приняты в дальнейшем, в ходе создания системы защиты ИСПДн) достаточные технические меры защиты для их нейтрализации. Отразив эти сведения в модели угроз, специальная ИСПДн с указанными характеристиками может быть преспокойно к лассифицирована нами... как угодно! Что же в таком случае писать оператору, чья ИСПДн оказалась специальной, в акте к лассификации и в уведомлении об обработке ПДн?
На сегодня существуют три принципа классификации специальных ИСПДн, каждый из которых может применять оператор, исходя из личного понимания этого вопроса и степени влияния окружающей среды на его восприятие.
Первый принцип достался нам от двух отмененных документов из так называемого четверокнижия ФСТЭК. Согласно логике этих документов класс специальной ИСПДн не может быть ниже класса типовой с аналогичными исходными данными, поскольку в специальной необходимо обеспечить конфиденциальность и что-то еще (целостность, доступность). В этом случае модель угроз лишь сможет подтвердить, что специальная ИСПДн соответствует определенному к лассу типовой, а оператору в акте классификации (и в уведомлении) необходимо будет указать значение из диапазона К1 — К4.
Второй метод, который широко используется интеграторами, заключается в следующем. Сначала проводится предварительная к лассификация ИСПДн по «приказу трех» как для типовой, а затем с помощью модели угроз к ласс ИСПДн корректируется, при этом, как правило, он становится ниже того, что был получен в ходе предварительной классификации. В акте классификации оператор указывает: К1 — К4, специальная.
И наконец, третий, так называемый новаторский подход: оператор классифицирует ИСПДн как специальную и указывает это в акте классификации. При этом на методику приказа трех ссылаться нет никакой необходимости — нужно лишь разработать модель угроз и самостоятельно определить технические средства защиты исходя из перечня, приведенного в 58-м приказе.
Некоторые организации вводят свои, внутренние классы специальных ИСПДн (например, R2D2 или C3PO) и указывают их в акте классификации. По такому пути пошел ЦБ РФ, применив этот подход в отраслевом стандарте СТО БР ИББС и успешно согласовав его со всеми регуляторами.
Фотография человека и биометрические ПДн
К биометрическим ПДн законодательство относит сведения, характеризующие физиологические особенности человека, на основе которых можно установить его личность. За исключением определенных случаев, такие ПДн могут обрабатываться оператором только при наличии у него письменного согласия субъекта ПДн, а для их защиты предъявляются особенные требования.
В очень многих организациях развернуты корпоративные порталы, адресные книги и электронные доски объявлений, содержащие оцифрованное изображение сотрудника. Некоторые операторы используют электронные системы контроля и управления доступом, в которых изображение сотрудника не только отпечатано на электронном пропуске, но и отображается на мониторе поста охраны в момент его прохода через точку контроля. Конечно, фотография в определенной степени характеризует физиологические особенности человека, однако достаточно ли одной только фотографии для того, чтобы установить его личность? Означает ли это, что любая фотография человека является биометрическими ПДн, и что еще к таким ПДн относится? Ответ на эти вопросы, к сожалению, также доподлинно не известен. Никаких законодательных актов, устанавливающих перечни биометрических ПДн, на сегодняшний день не разработано, более того, анализ законодательства РФ на эту тему позволяет открыть весьма интересные моменты. Самый показательный из них — тот, что содержит в себе Федеральный закон «О государственной геномной регистрации в Российской Федерации» согласно которому ДНК человека не является биометрическими ПДн только потому, что не характеризует его физиологические особенности! Так неужели фотография — это биометрия?
На сегодняшний день существует единственный рекомендательный документ, определяющийтребования к оцифрованному изображению человека для того, чтобы его можно было использовать в системах биометрической идентификации, — это ГОС Т Р ИСО/МЭК 19794-5-2006 «Автоматическая идентификация. Идентификация биометрическая. Формат обмена биометрическими данными», в разд. А.3.4.2 которого приводятся совершенно четкие и конкретные требования к оцифрованному изображению. И поэтому единс твенное, что остается делать оператору в с лучае признания регулятором фотографий, хранящихся в его информационной системе, в качестве биометрических ПДн, — апеллировать к отсутствию законодательных актов (покажите, где это написано?) и показывать брошюру ГОСТа, развернутую на соответствующей странице (здесь написано как, у меня не так).
Интересные особенности составления частной модели угроз
Специалистам по защите информации достаточно часто приходится сталкиваться с процедурой оценки рисков, фактически являющейся краеугольным камнем того, что принято называть безопасность. В общем виде формула расчета риска выглядит следующим образом:
Р = ПУ’ВРУ, где примерный (оценочный) ущерб ПУ ≥ 0, вероятность реализации угрозы ВРУ ≥ 0. При этом, если вероятность возникновения угрозы, для которой рассчитывается риск, стремится к нулю (например, угроза атаки инопланетян на центр обработки данных), то даже если ущерб от угрозы будет гигантский — такая угроза не принимается во внимание, поскольку риск будет стремиться к нулю.
Несмотря на то что эта формула применяется фактически повсеместно, внимательное изучение Методики определения актуальных угроз ФСТЭК повергает специалистов по расчету рисков в некоторое смятение. Все дело в том, что вместо термина риск используется понятие актуальность реализации угрозы, а сама формула по методике ФСТЭК выглядит так: А = ОПА Θ (ВРУ+ИЗ), где опасность ОПА = ПУ > 0, вероятность реализации (частота) угрозы ВРУ ≥ 0, исходная защищенность ИЗ ≥ 0. Символ Θ — это специальный оператор, определяющий актуальность угрозы по таблице. Таким образом, угроза, реализация которой несет в себе высокую опасность (ущерб), будет актуальна даже при низкой (нулевой) возможности (вероятности), а это означает, что если эксперт, составляющий частную модель угроз для ИСПДн, руководствуясь своим личным опытом и мнением, вдруг решит включить в нее угрозу инопланетной атаки (а вдруг — чего не бывает!), то ИСПДн придется защищать по самому высокому классу!
Еще один момент, на который хотелось бы обратить внимание, заключается в следующем. Как известно, самым уязвимым местом любой информационной системы является человек-пользователь: взломать его гораздо проще, а если им окажется еще и администратор, то следы утечки будет найти крайне затруднительно. Именно поэтому инсайдерские риски являются наиболее актуальными и требуют постоянного внимания со стороны специалистов по безопасности. Тем не менее согласно парадигме регуляторов (ФСТЭК и ФСБ) администраторы СЗИ и СКЗИ являются доверенным персоналом и в моделях угроз инсайдерские риски отсутствуют!
Кроме того, после отмены с 1 января 2010 г. ст. 14 Федерального закона «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации», дававшей право организациям создавать собственные службы безопасности, любые внутренние мероприятия по противодействию инсайдерским рискам носят нелегальный характер. Поэтому оператору пока приходится защищаться от технических и технологических угроз по весьма спорным методикам регуляторов и по-прежнему продолжать бороться с наиболее актуальными — инсайдерскими — рисками, но уже полулегальными методами.
Лицензирование деятельности по технической защите конфиденциальной информации
Весьма спорная необходимость получения лицензии на деятельность по технической защите конфиденциальной информации (ТЗКИ) свалилась на операторов, владеющих ИСПДн класса 3 распределенный и выше (т. е. на подавляющее большинство), в 2008 г. после выхода «четверокнижия» ФСТЭК и однозначно отпала сразу после его отмены. Однако и по сей день некоторые интеграторы продолжают пропагандировать необходимость ее получения, но уже всеми без исключения операторами ПДн, а на любом интернет-форуме по ПДн можно найти длинную ветку споров между противниками и сторонниками ее получения. При этом и те и другие руководствуются железобетонными (как им кажется) аргументами, а виной всему — банальная терминологическая неразбериха в законах и подзаконных актах. Что ж, давайте попробуем разобраться и мы.
Как это ни парадоксально, но на сегодняшний день в законодательстве РФ отсутствует определение понятия конфиденциальная информация: так называемый трехглавый закон, содержавший это определение до 2006 г., после принятия новой его редакции стал оперировать другими терминами: информация в отношении которой требуется обеспечить конфиденциальность, информация ограниченного распространения, информация ограниченного доступа.
Тем не менее Федеральный закон от 4 мая 2011г. № 99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности», как и старая его редакция, попрежнему продолжает требовать от юридических лиц получения лицензии на деятельность по защите законодательно несуществующей категории информации.
Другим часто обсуждаемым вопросом является вопрос о том, что считать деятельностью — любые телодвижения в отношении (пусть и не-существующего) предмета лицензирования или только те, что приносят движущемуся какие-то дивиденды? Принципиальная необходимость лицензирования предопределена гражданским законодательством, в соответствии с которым отдельными видами деятельности (их перечень как раз и определяет закон № 99-ФЗ) юридическое лицо может заниматься только на основании специального разрешения (лицензии). Вмес те с тем гражданское законодательство регулирует отношения между лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, или с их участием, исходя из того, что предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли. Это означает, что получать лицензию необходимо только тем, к то собирается извлекать прибыль непосредственно путем ведения этой деятельности, т. е. выполнять работы или оказывать услуги (естес твенно, небезвозмездно) тем, к то по каким-то причинам не желает это с делать самостоятельно. Применительно к нашему случаю, если оператор не желает самостоятельно проводить работы по технической защите ИСПДн, он вправе привлечь стороннюю организацию, обладающую соответствующей лицензией.
Именно такой подход закреплен в приказе № 58 ФСТЭК однако сама ФСТЭК до недавнего момента отвечала на запросы по этому поводу крайне неинформативно (ведете деятельность получайте лицензию), а в некоторых случаях отдельные представители этой службы даже настаивали на получении такой лицензии. И лишь сравнительно недавно на конференциях и семинарах все чаще стали звучать мнения представителей ФСТЭК о том, что лицензию для собственных нужд получать не нужно.
Тем не менее однозначного ответа на вопрос, нужно или нет, не дает ни один законодательный акт. Даже после принятия нового закона «О лицензировании», в котором содержится норма о том, что к лицензионным требованиям не могут быть отнесены требования законодательства Российской Федерации, соблюдение которых является обязанностью любого хозяйствующего субъекта, в широких массах уже начались споры о том, что же такое лицензионные требования. Оператору, как всегда, остается руководствоваться личным восприятием этого вопроса, основанным на собственном мнении, а также отслеживать мнение регуляторов и профессионального сообщества о том, куда же повернет флюгер.
Оценка соответствия и сертификация
Всем операторам должен быть известен п. 5 постановления Правительства РФ № 781, предписывающий использовать для защиты ИСПДн средства, прошедшие «процедуру оценки соответствия», да еще и «в установленном порядке». При этом на всех семинарах и конференциях по технической защите ИСПДн представители регуляторов используют термин «в обязательном порядке сертифицированные ФСТЭК и ФСБ средства защиты информации». Получается, что сертификация и оценка соответствия — это одно и то же? Попробуем разобраться, так ли это.
Оценка соответствия проводится для того, чтобы удостовериться, что оцениваемый объек т удовлетворяет заявленным требованиям (характеристикам), в нашем с лучае, например, что антивирусное ПО действительно защищает от вирусов, не содержит в себе вредоносного ПО (такое сейчас нередкость), программных зак ладок, не является spyware, grayware и в общем пригодно к использованию в ИСПДн определенного класса для защиты ПДн соответствующей категории.
Федеральный закон «О техническом регулировании» № 184-ФЗ определяет оценку соответствия как прямое или косвенное определение соблюдения требований, предъявляемых к объекту, и гласит о том, что она проводится в следующих формах государственного контроля (надзора): аккредитации, испытания, регистрации, подтверждения соответствия, приемки и ввода в эксплуатацию объекта, строительство которого закончено, и в иной форме. Обязательная сертификация, в свою очередь, является одной из форм подтверждения соответствия — обязательной. Помимо этого, подтверж дение соответствия может быть еще и добровольным (добровольная сертификация), а обязательное подтверждение соответствия может осуществляться и в форме принятия декларации о соответствии (декларирования соответствия). Таким образом, сертификация в общем и обязательная сертификация в частности — это лишь одна из многочисленных форм оценки соответствия.
В соответствии с приказом № 58 ФСТЭК оператор сам вправе выбирать и реализовывать методы и способы защиты информации из тех, что перечислены в п. 2.1 приказа, согласно которому, «использование средств защиты информации, прошедших в установленном порядке процедуру оценки соответствия», является лишь одним из таких методов и способов.
Оценка соответствия должна проводиться на основании технического регламента, однако на сегодняшний день такие регламенты для средств защиты информации отсу тствуют, а это означает, что до дня вступления такого регламента в силу необходимо руководствоваться правилами и процедурами, установленными нормативными правовыми актами Российской Федерации. Кроме того, в отношении продукции, используемой в целях защиты информации ограниченного доступа, наряду с требованиями технических регламентов обязательными являются требования, установленные, в том числе, ФСТЭК и ФСБ.И такие требования есть. Изложены они в том же постановлении правительства № 781: результаты оценки соответствия оцениваются в ходе экспертизы, осуществляемой ФСТЭК и ФСБ, а средства защиты подлежат учету с использованием индексов или условных наименований и регистрационных номеров, перечень которых также устанавливает ФСТЭК и ФСБ.
Все это недвусмысленно. намекает. на обязательную сертификацию, поскольку только в этом случае проводятся указанные мероприятия. Однако существует ли законодательный акт, где это явно написано? Как ни странно, да. Это постановление Правительства РФ от 15 мая 2010 г. № 330 «Об особенностях оценки соответствияпродукции (работ, услуг), используемой в целях защиты сведений, относимых к охраняемой в соответствии с законодательством Российской Федерации информации ограниченного доступа, не содержащей сведения, составляющие государственную тайну». Почему странно, спросите вы? Да потому, что этот документ носит ограничительный гриф Для служебного пользования и поэтому недоступен для подавляющего большинства операторов, а также потому, что с момента своего издания не зарегистрирован в Министерстве юстиции РФ.
С учетом этих фактов и требований законодательства РФ постановление Правительства РФ № 330 носит необязательный характер. Более того, согласно 184-ФЗ для того, чтобы применять обязательную сертификацию в качестве оценки соответствия до момента разработки технического регламента на соответствующую продукцию, необходимо, чтобы она была внесена в Единый перечень продукции, подлежащей обязательной сертификации, и единый перечень продукции, подтверждение соответствия которой осуществляется в форме принятия декларации о соответствии. Продукция, как-либо относящаяся к СЗИ, в этом перечне отсутствует, сам перечень ежегодно урезается, и, судя по тренду, каких-либо шансов на то, что она когда-нибудь там появится, остается все меньше.
В условиях такой неразберихи оператору можно посоветовать только одно — самостоятельно принять решение относительно использования сертифицированных средств защиты информации и следовать ему: либо быть готовым отстаивать свои интересы в суде, оспаривая предписание регулятора, либо нести дополнительные (по сравнению с несертифицированными порой весьма существенные) расходы на приобретение и поддержку сертифицированных СЗИ, но жить спокойно.
Сертифицированная криптография
Вопросы использования средств криптографической защиты информации (СКЗИ) выходят за рамки ПДн и лежат в плоскости обеспечения безопасности государства: дело в том, что использование стойких криптографических алгоритмов с так называемым. длинным. ключом (свыше 56 бит) для защиты данных делает их раскрытие достаточно затруднительным и потому требует гораздо больше времени, а это означает сведение на нет одного из важнейших элементов системы оперативно-розыскных мероприятий (СОРМ). Именно поэтому еще со времен СССР вопросами криптографии целиком и полностью ведает ФСБ. Само собой разумеется, что для защиты государственной тайны должны использоваться сертифицированные ФСБ СКЗИ. Однако нормативная база РФ в области криптографии, насчитывающая свыше 40 документов, вне зависимости от того, какие категории информации защищаются, диктует следующее:
1. Для шифрования данных с использованием «длинного» к люча допускается использовать иск лючительно сертифицированные алгоритмы, описанные в соответствующих ГОСТах РФ.
2. Для разработки и производства, распространения, технического обслуживания, предоставления услуг необходима соответствующая лицензия.
3. Использование СКЗИ, не прошедших сертификацию ФСБ, запрещено.
Однако со времен КГБ мир сильно изменился, и сейчас практически любое программное или аппаратное средство передачи информации содержит в себе функционал, поддерживающий защиту данных криптографическими методами, и в большинстве случаев используются «длинные» к лючи (128 бит и выше) и западные, не ГОСТовские, алгоритмы (AES, DES и т. д.). Это применимо и к сотовому телефону, и к сервису IP-телефонии, и к электронной почте или к личному кабинету на каком-нибудь интернет-сайте. Кстати, именно повсеместное распространение несертифицированных стойких криптографических алгоритмов и вызвало серьезную озабоченность у ФСБ, выразившуюся в недавнем предложении этой службы о полном запрете на территории РФ таких сервисов, как SKYPE, Gmail и Hotmail.
С момента выхода в свет первой редакции закона № 152-ФЗ до первого переноса сроков вступления в силу требований к технической защите ИСПДн в декабре 2009 г. все операторы были обязаны использовать СКЗИ для защиты ПДн. В настоящее время необходимость их использования определяется оператором самостоятельно, но если вдруг оператор решит их использовать, то согласно методике ФСБ они должны быть сертифицированы. И тут у оператора сразу возникают две вытекающие одна и другой проблемы.
Первая заключается в том, что подавляющее большинство присутствующих на рынке РФ технических средств использует длинные ключи и западные, несертифицированные алгоритмы. Как же их использовать? И здесь возникает вторая проблема — необходимо идти в ФСБ, рассказать, почему без таких средств оператору не обойтись, и договариваться об их использовании, выполнить мероприятия, указанные в ПКЗ-2005, и получить соответствующую лицензию! Именно так, очевидно, поступают банки, внедряя для физических лиц системы интернет-банкинга, работающие по протоколу HTTPS с использованием алгоритма RSA с ключом длиной 1024 бит, Федеральная налоговая служба, реализовавшая с помощью таких же средств личный кабинет налогоплательщика н собственном сайте, и много кто еще.
Что делать оператору, использующему СКЗИ, например, для организации удаленного доступа в корпоративную сеть и VPN с западными алгоритмами. Неужели придется их менять? Вопрос пока открыт, и склоняется он в сторону замены, по крайней мере, нормативная база РФ говорит об этом. Но даже если СКЗИ в организации используются, с точки зрения защиты ПДн оператор имеет полное право не учитывать их при составлении модели угроз, представив их как средства, обеспечивающие вну тренние технологические нужды организации. В модели угроз оператор может указать, что ПДн, выходящие за пределы контролируемой зоны, являются обезличенными, а потому не требуют защиты. Такой подход предлагают некоторые эксперты, правда, с одной оговоркой: если оператор будет готов отстаивать свою позицию в суде, оспаривая возможные предписания регуляторов.
Некоторым послаблением может служить то обстоятельство, что через 180 дней после опубликования Федерального закона № 99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности» (а он опубликован 6 мая 2011 г.) отпадет необходимость получения лицензии на техническое обслуживание СКЗИ, если оно осуществляется для обеспечения собственных нужд организации. Во всем остальном вопросы использования СКЗИ являются, пожалуй, одними из самых спорных — остается надеяться, что правительственная комиссия, созданная после выпадов ФСБ в сторону SKYPE, к 1 октября 2011 г. представит возможные пути их решения.
Неутешительный итог
Проведя краткий обзор наиболее острых проблем технической защиты ИСПДн, автор с сожалением вынужден констатировать: многие положения закона № 152-ФЗ сформулированы так, что предполагают несколько вариантов их трактовки. Поэтому операторам, регуляторам и судам зачастую приходится «включать» понятийный аппарат, а на определение «истины» в большей степени влияет авторитет определяющего.
Некоторые положения закона № 152-ФЗ противоречат Конституции РФ, в частности нарушена ч. 3 ст. 17 Конституции РФ в отсутствие баланса интересов и абсолютизации права субъекта, а также установлена презумпция виновности оператора ПДн (обязанность доказать наличие согласия) вместо презумпции добросовестности субъектов сделки и презумпции добросовестности субъектов предпринимательской деятельности.
Главная цель закона № 152-ФЗ — защита прав и законных интересов субъекта ПДн, в том числе путем компенсации нанесенного ему ущерба. Однако операторы, как и пять лет назад, по-прежнему озабочены защитой данных иск лючительно для того, чтобы не «подставиться» перед регуляторами, несмотря на жесткие требования которых ответственность за любые инциденты несет исключительно оператор. На деле об ущербе субъекту никто не вспоминает, и уж тем более никто его не оценивает.
Стоит ли надеяться на изменение столь сложной и противоречивой ситуации с технической защитой ИСПДн к лучшему в обозримом будущем? Многие операторы с трепетом ожидают второго чтения проекта федерального закона № 282499-5 «О внесении изменений в Федеральный закон „О персональных данных“», внесенного депутатом Государственной Думы В. М. Резником и принятого Государственной Думой в первом чтении 5 мая 2010 г. Этот законопроект вносит в закон № 152-ФЗ весьма существенные изменения — некоторые эксперты считают его фактически новым законом. По мнению многих, тот факт, что законодатели не успели принять его до 1 января 2010 г., явился одной из причин второго переноса сроков вступления в силу требований к технической защите ИСПДн, на этот раз до 1 июля 2011 года.
И законодатели, и эксперты понимают необходимость скорейшего внесения изменений — третий раз переносить сроки никому не хочется. Ждать, очевидно, осталось недолго — второе чтение законопроекта намечено на май 2011 г.
Тем не менее на момент подготовки этой статьи (на середину мая) общественности до сих пор недоступен текст законопроекта, подготовленный ко второму чтению: вся работа по внесению и согласованию изменений ведется закрыто, в узких экспертных кругах. Автор ознакомился с поправками Правительства РФ к указанному законопроекту и решил поделиться ими с читателями в части статей 19 и 24 законопроекта, касающихся рассматриваемых в статье проблем.
Правительство РФ, как и ранее, будет устанавливать требования к защите ПДн, состав и содержание организационных и технических мер для защиты ПДн, как и раньше, будут устанавливать ФСТЭК и ФСБ в пределах их полномочий. А вот дальше идут интересные предложения.
Первое заключается в том, что ФСТЭК и ФСБ смогут осуществлять контроль и надзор за выполнением мер по обеспечению безопасности ПДн при обработке ПДн, но исключительно в государственных ИСПДн. Таким образом, оператору-частнику, вспоминая откровенный бардак в законодательстве, не придется больше с содроганием ждать проверки со стороны этих регуляторов.
Второе предложение заключается в том, что в законопроекте предлагается установить размер компенсации, которую может потребовать субъект ПДн в случае нарушения положений закона, повлекшего за собой неправомерные действия в отношении его ПДн: размер компенсации установлен в размере от 10 тыс. до 5 млн рублей и определяется по усмотрению суда.
Самое главное новшество заключается в том, что оператор освобождается от ответственности в виде выплаты компенсации в случае, если неправомерные действия произошли в результате возникновения чрезвычайного и не предотвратимого при данных условиях обстоятельства, или в случае, если он обеспечил уровень защищенности по тем выполнения установленных ФС ТЭК и ФСБ требований! Таким образом, предлагается законодательно признать требования ФСТЭК и ФСБ единственно и безальтернативно правильными: оператор, выполнивший их, получает своего рода «отпущение грехов» и может спать спокойно — никакие претензии ему не страшны. Пострадавший субъект ПДн, как и прежде, останется с носом.
Примут эти поправки или нет — узнаем в ближайшее время. Но как бы то ни было, никому не следует забывать главную цель законодательства — обеспечение защиты прав и свобод человека и гражданина при обработке его персональных данных, в том числе защиты прав на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну. Не забывайте об этом и вы, дорогие читатели.
Источник: Директор по безопасности
Теги: 152-ФЗ ЗПДн